Слушать бесплатно Song Of Myself

1. From a Dusty Bookshelf 2. All That Great Heart Lying Still The nightingale is still locked in the cage The deep breath I took still poisons my lungs An old oak sheltering me from the blue Sun bathing on its dead frozen leaves A catnap in the ghost town of my heart She dreams of storytime and the river ghosts Of mermaids, of Whitman's and the ride Raving harlequins, gigantic toys A song of me a song in need Of a courageous symphony A verse of me verse in need Of a pure-heart singing me to peace All that great heart lying still and slowly dying All that great heart lying still on an angelwing All that great heart lying still In silent suffering Smiling like a clown until the show has come to an end What is left for encore Is the same old dead boy's song Sung in silence All that great heart lying still and slowly dying All that great heart lying still on an angelwing A midnight flight into Covington Woods A princess and a panther by my side These are Territories I live for I'd still give it everything to love you more A song of me a song in need Of a courageous symphony A verse of me verse in need Of a pure-heart singing me to peace All that great heart lying still and slowly dying All that great heart lying still on an angelwing Now all that great heart lying still In silent suffering Smiling like a clown until the show has come to an end What is left for encore Is the same old dead boy's song Sung in silence All that great heart lying still and slowly dying All that great heart lying still on an angelwing 3. Piano Black A silent symphony A hollow opus #1,2,3 Sometimes the sky is piano black Piano black over cleansing waters Resting pipes, verse of bore Rusting keys without a door Sometimes the within is piano black Piano black over cleansing waters All that great heart lying still and slowly dying All that great heart lying still on an angelwing 4. Love I see a slow, simple youngster by a busy street, With a begging bowl in his shaking hand. Trying to smile but hurting infinitely. Nobody notices. I do, but walk by. An old man gets naked and kisses a model-doll in his attic It's half-light and he's in tears. When he finally comes his eyes are cascading. I see a beaten dog in a pungent alley. He tries to bite me. All pride has left his wild drooling eyes. I wish I had my leg to spare. A mother visits her son, smiles to him through the bars. She's never loved him more. An obese girl enters an elevator with me. All dressed up fancy, a green butterfly on her neck. Terribly sweet perfume deafens me. She's going to dinner alone. That makes her even more beautiful. I see a model's face on a brick wall. A statue of porcelain perfection beside a violent city kill. A city that worships flesh. The 1st thing I ever heard was a wandering man telling his story It was you, the grass under my bare feet The campfire in the dead of night The heavenly black of sky and sea It was us Roaming the rainy roads, combing the gilded beaches Waking up to a new gallery of wonders every morn Bathing in places no-one's seen before Shipwrecked on some matt-painted island Clad in nothing but the surf - beauty's finest robe Beyond all mortality we are, swinging in the breath of nature In early air of the dawn of life A sight to silence the heavens I want to travel where life travels, Following its permanent lead Where the air tastes like snow music Where grass smells like fresh-born Eden I would pass no man, no stranger, no tragedy or rapture I would bathe in a world of sensation Love, goodness and simplicity (While violated and imprisoned by technology) The thought of my family's graves was the only moment I used to experience true love That love remains infinite, As I'll never be the man my father is How can you "just be yourself" When you don't know who you are? Stop saying "I know how you feel" How could anyone know how another feels? Who am I to judge a priest, beggar, Whore, politician, wrongdoer? I am, you are, all of them already Dear child, stop working, go play Forget every rule There's no fear in a dream Is there a village inside this snowflake? A child ask me What's the colour of our lullaby? I've never been so close to truth as then I touched its silver lining Death is the winner in any war Nothing noble in dying for your religion For your country For ideology, for faith For another man, yes Paper is dead without words Ink idle without a poem All the world dead without stories Without love and disarming beauty Careless realism costs souls Ever seen the Lord smile? All he care for the world made Beautiful a sad man? Why do we still carry a device of torture around our necks? Oh, how rotten your pre-apocalypse is All you bible-black fools living over nightmare ground I see all those empty cradles and wonder If man will never change I, too, wish to be a decent manboy but all I am Is smoke and mirrors Still given everything, may I be deserving And there forever remains the change from G to Em

1. С пыльной книжной полки 2. Все великие сердца покоятся безмолвно Соловей всё ещё заперт в клетке. Я глубоко вдохнул яд, что всё ещё отравляет мои лёгкие. Старый дуб укрывает меня от синевы небес, Солнечные лучи купаются в его мёртвых замёрзших листьях. Моё сердце дремлет в опустевшем городе, Оно мечтает о времени историй и речных призраках, О русалках, о Уитмане и путешествиях, Безумных арлекинах и гигантских игрушках. Песня обо мне нуждается В смелой симфонии, Стих обо мне нуждается В чистом сердце, умиротворяющим меня своим пением. Все великие сердца безмолвно лежат и медленно погибают, Все великие сердца тихо покоятся на ангельских крыльях. Все великие сердца тихо покоятся В безмолвном страдании, Улыбаясь, словно клоуны, пока шоу подходит к концу. Что же остаётся на бис? – Всё та же старая песня мёртвого мальчика, Спетая в тишине. Все великие сердца безмолвно лежат и медленно погибают, Все великие сердца тихо покоятся на ангельских крыльях. Полуночный полёт в Ковингтонские леса 1, Принцесса и пантера на моей стороне, Эти места – мой дом, И я, как и прежде, отдаю тебе всё это, чтобы любить ещё сильнее. Песня обо мне нуждается В смелой симфонии, Стих обо мне нуждается В чистом сердце, умиротворяющим меня своим пением. Все великие сердца безмолвно лежат и медленно погибают, Все великие сердца тихо покоятся на ангельских крыльях. Теперь все великие сердца тихо покоятся В безмолвном страдании, Улыбаясь, словно клоуны, пока шоу подходит к концу. Что же остаётся на бис? – Всё та же старая песня мёртвого мальчика, Спетая в тишине. Все великие сердца безмолвно лежат и медленно погибают, Все великие сердца тихо покоятся на ангельских крыльях. 3. Чёрное пианино Безмолвная симфония, Лживый опус #1,2,3 Иной раз небеса, словно чёрное пианино, Чёрное пианино над очищающими водами. Безмолвная свирель, тоскливый стих, Ржавые ключи без дверей. Иной раз душа, словно чёрное пианино, Чёрное пианино над очищающими водами. Все великие сердца безмолвно лежат и медленно погибают, Все великие сердца тихо покоятся на ангельских крыльях. 4. Любовь Я вижу медленно бредущего простого паренька на оживлённой улице, С протянутой дрожащей рукой он просит милостыню. Пытается улыбнуться, но это причиняет ему непрерывную боль. Никто не замечает. Я замечаю, но прохожу мимо. Обнажённый старик целует куклу на чердаке. В полумраке из его глаз льются слёзы. И когда он наконец-то достигает оргазма, слёзы льются в три ручья. Я вижу избитую собаку в подворотне. Она пытается укусить меня. В её диком слезливом взгляде не осталось гордости. Как жаль, что у меня не было лишней ноги... Мать навещает сына, улыбается ему сквозь решётку. Она никогда не любила его сильнее. Толстая девушка заходит в лифт вместе со мной. Её наряд забавен, на шее – зелёная бабочка. Меня удушают её ужасно сладкие духи. Она идёт на обед в одиночестве. И это делает её ещё более прекрасной. Я вижу лицо модели на кирпичной стене. Совершенная статуя из хрусталя посреди жестокого города-убийцы. Города, что поклоняется плоти. Первая история, которую я услышала, был рассказ странника. Это был ты, трава под моими босыми ногами, Костёр в кромешной тьме ночи, Неземной мрак небес и моря. Это были мы, Бредущие по дождливым дорогам, проходящие золотые пляжи, Просыпающиеся в новой галерее чудес каждое утро, Купающиеся в местах, невиданных другими, Терпящие кораблекрушение у нарисованных островов, Обнажённые, одетые лишь прибоем – самым прекрасным платьем из всех. Мы были вне этой бренной жизни, качаясь в дыхании природы, В первозданном воздухе рассвета новой жизни – Этот пейзаж заставил небеса замолчать. Я хочу путешествовать, ведомый жизнью, Ведомый этим вечным ориентиром, Там, где воздух на вкус подобен музыке снегопада, Там, где трава пахнет новорожденным Эдемом, Я не хочу встречать на своём пути ни человека, ни странника, ни трагедий или наслаждения, Я хочу окунуться в мир чувственности, Любви, добра и наивности. (Пока весь мир осуждён и заключён в темницу технологий). Воспоминания о могилах моей семьи были единственным мгновением, Когда я чувствовал истинную любовь, Любовь, что останется навечно, Ибо я никогда не смогу стать таким же, каким был мой отец. Как вы можете быть "теми, кто вы есть", Если вы даже не знаете, кто вы на самом деле? Хватит повторять: "Я знаю, что ты чувствуешь". Никто не может понять и постичь чувства других. Кто я такой, чтобы осуждать священника, нищего, Шл*ху, политика, преступника? Я, ты – мы все иногда бываем ими. Милое дитя, хватит работать, иди поиграй, Забудь про правила, Во снах нет страха. Может ли внутри этой снежинки быть спрятана деревня? Спросил меня ребёнок. Какой цвет у нашей колыбельной? Я никогда не был столь близок к истине, как сейчас. Я коснулся её серебряных нитей. Смерть – победитель любой войны. И нет ничего доблестного в смерти для твоей религии, Для твоей страны, Для твоей идеологии, для твоей веры, Для другого человека, да... Бумага мертва без слов, Чернила бесполезны без поэмы, Весь мир мёртв без историй, Без любви и обезоруживающей красоты. Беспечная реальность стоит души. Кто-нибудь видел, как Бог улыбается? Всё, о чём он заботится в этом мире – о красоте печального человека? Почему мы всё еще носим эту мучительную петлю на своей шее? О, твой пре-апокалипсис прогнил, Все твои глупцы чёрной библии живут, не замечая всех кошмаров, творящихся на земле. Я вижу все эти пустые колыбели и спрашиваю, Что будет, если человек не изменится?.. Я тоже хочу стать достойным юношей, но я всё такой же Обманщик, Продолжаю отдавать всё, чего был достоин. И единственное, что остаётся навечно – это переход от G к Em. 2